Освобожденный любовник - Страница 89

— Ваша светлость, опустите руки.

Он медленно опустил руки, и его возбуждение выступало вперед прямо из его бедер, не только бросая вызов гравитации, но и находясь абсолютно вне ее досягаемости.

О, Боже. О, Боже… Ее рука приближалась к…

В тот момент, когда она коснулась его члена, эрекция исчезла, из ниоткуда в голове всплыло воспоминание: он увидел себя под грязной лестницей. Ему угрожают ножом. Его насилуют, в то время как он беззвучно рыдает.

Джон отшатнулся от ее хватки, спотыкаясь, вырвался из душа, его мокрые ступни и слабые колени заставляли ноги разъезжаться на скользком полу. Чтобы не упасть, он приземлил задницу на унитаз.

Не благородно. Не по-мужски. И так чертовски типично. Наконец-то, у него было большое тело, но он не стал больше мужчиной, чем тогда, когда он был заключен в маленьком.

Вода выключилась, он слышал, как Лейла заворачивает свое тело в полотенце. Ее голос дрожал.

— Вы хотите, чтобы я ушла?

Он кивнул, ему было стыдно даже взглянуть на нее.

Гораздо позже, подняв глаза, он обнаружил, что бы один в ванной комнате. Одинокий и замерзший, тепло душа рассеялось, чудесный пар растворился, как будто его и не было вовсе.

Его первый раз с женщиной… и у него исчезла эрекция. Господи, его сейчас стошнит.

***

Ви впился в Джейн своими клыками, проникая ей в горло, проколов вену и присосавшись к коже губами. Она была человеком, и прилив силы шел не от состава ее крови, а от самой мысли, что это была ее кровь. Ее вкус — вот чего он так жаждал. Ее вкус… и поглощение им ее частички.

Когда она вскрикнула, он знал, что не от боли. Ее тело было влажным от возбуждения, и этот аромат стал лишь сильнее, когда он взял от нее то, что хотел, взял ее лоно своим членом, а ее кровь своим ртом.

— Кончи со мной, — сказал он охрипшим голосом, отпуская ее горло и позволяя ей вновь опереться на раковину. — Кончи… со… мной.

— О, Боже…

Ви плотнее вжался в ее бедра, и когда его накрыл оргазм, она достигла вершины вместе с ним, ее тело высасывало его плоть так же, как он забирал кровь из ее шеи. Такой обмен казался справедливым и удовлетворяющим, теперь она была — в нем, а он — в ней. И это было правильно. Это было хорошо.

Моя.

Когда все закончилось, они застыли, тяжело дыша.

— С тобой все в порядке? — спросил он, судорожно глотая воздух и отлично понимая, что этот вопрос никогда прежде не слетал с его губ после секса.

Она не ответила, и он слегка отодвинулся от нее. На ее бледной коже он увидел оставленные им следы, красные отметины от его грубого обращения. Практически каждый, кого он когда-либо трахал, в конце концов, получал их, потому что ему нравилось делать это грубо, он нуждался в подобной жесткости. И его никогда не беспокоило, что он оставлял на телах других.

Но сейчас эти отметины его беспокоили. И стали беспокоить еще сильнее, когда он вытер рот, размазав по руке ее кровь.

О, Господи… Он взял ее грубо. Это было слишком грубо.

— Джейн, мне так…

— Потрясающе. Она тряхнула головой, светлая шапка волос рассыпалась по щекам. — Это было… потрясающе.

— Ты уверена, что я не…

— Просто потрясающе. Хотя я боюсь отпустить эту раковину, потому что просто рухну на пол.

Облегчение ударило в голову хмельным гулом.

— Я не хотел причинить тебе боль.

— Ты ошеломил меня… ну, в том смысле, что будь у меня лучшая подруга, я позвонила бы ей прямо сейчас, чтобы сказать: «О, Боже мой, у меня только что был секс всей моей жизни!».

— Хорошо. Это… хорошо.

Ему так не хотелось покидать ее лоно, особенно сейчас, когда она говорит подобные вещи. Но он отвел бедра назад, его плоть выскользнула из нее, чтобы дать ей передышку.

Со спины она выглядела восхитительно. Прекрасная, до боли в висках, невероятно съедобная. Его возбужденная плоть пульсировала в ритме сердца, пока он натягивал пижамные штаны, упаковывая себя во фланель.

Ви медленно выпрямил Джейн и посмотрел на ее отражение в зеркале: ее взгляд затуманился, рот был приоткрыт, а щеки пылали. След от укуса на шее был именно в том месте, где он и хотел: прямо там, где все смогут его увидеть.

Он повернул ее лицом к себе и провел указательным пальцем вверх по ее горлу, поймав тонкую струйку крови, вытекающую из проколов. Он лизнул черную кожу перчатки, смакуя вкус ее крови, желая большего.

— Я запечатаю ранку, хорошо?

Она кивнула, и он наклонил голову. Он нежно провел языком по ранкам, закрыл глаза и потерялся в ее аромате. В следующий раз, он хотел оказаться между ее ног и прокусить вену на внутренней стороне бедра, он хотел впиваться в ее вену в этом месте, чтобы попеременно сосать ее кровь и облизывать ее плоть.

Он наклонился в сторону и включил душ, затем стягивая, расстегнул рубашку, что была на ней. Ее грудь была прикрыта белым кружевом, розовые кончики просвечивали сквозь манящий узор. Наклонив голову, он всосал один сосок сквозь тонкую ткань, и был вознагражден движением ее руки, зарывшейся ему в волосы, и стоном, вырвавшимся из ее горла.

Он зарычал, его ладонь скользнула между ее ног.

То, что он оставил после себя, теперь было на внутренней стороне ее бедер, и хотя это делало его примитивным ублюдком, он желал, чтобы оно там и оставалось. Ему хотелось оставить эту частичку себя на прежнем месте и добавить еще больше внутрь нее.

Ах да, инстинкты связанного мужчины. Он хотел, чтобы она носила его, как свою собственную кожу: везде, по всему телу.

Он снял с нее бюстгальтер и поставил под душ, придерживая за плечи и подставляя под струи воды. Затем вошел сам, его пижама мгновенно намокла, ноги ощущали гладкий мраморный пол. Проводя руками по ее волосам и убирая короткие белокурые пряди с ее лица, он посмотрел ей в глаза.