Освобожденный любовник - Страница 111

111

Они втроем шли вдоль колоннады к паре золотых дверей, за которыми Ви ранее не бывал. Огромные створки были отмечены ранней версией Древнего языка, похожим на современные иероглифы настолько, что Ви смог прочесть:

Святилище Избранных, сакральные владения Прошлого, Настоящего и Будущего Расы.

Двери распахнулись, открывая пасторальное великолепие, которое при других обстоятельствах утихомирило бы даже Ви. Несмотря на то, что все вокруг было белым, территория с успехом могла оказаться университетским кампусом: здания в георгианском стиле растянулись посреди молочно-белой травы, дубов-альбиносов и вязов.

Дорожка из белого шелка уходила вдаль. Ви и Фьюри шли по ней, в то время как Дева-Летописица парила в футе над землей. Воздух был идеальной температуры и столь безветренный, что даже не ощущалось его касание обнаженной кожи. Хотя гравитация все еще тянула Ви к земле, он чувствовал себя легче и даже бодрее… будто он мог с низкого старта сигануть через лужайку, как те космонавты на Луне.

О, черт, это сравнение с лунной прогулкой было следствием перегрева его мозга?

Когда они взошли на холм, перед ними предстал амфитеатр. А также Избранные.

О, господи… Сорок, или около того, женщин были одеты в одинаковые белые мантии, их волосы были высоко собраны, а руки обтянуты перчатками. Цвет волос варьировался от светлого до темного и рыжего, и все же они казались одним и тем же человеком, из-за высокого, худощавого телосложения и этих одинаковых мантий. Разбившись на две группы, они выстроились в линию по бокам амфитеатра, повернувшись на три четверти и чуть выставив вперед правую ногу. Они напомнили ему кариатиды римской архитектуры, скульптуры женщин, поддерживающих фронтоны своими царственными головами.

Наблюдая за ними сейчас, он задавался вопросом: есть ли у них сердца и легкие? Потому что они были неподвижны, как и воздух.

Да, вот в чем проблема Другой Стороны, подумал он. Здесь все стоит на месте. Сама жизнь… безжизненна.

— Пройди вперед, — потребовала Дева-Летописица. — Официальное представление ждет.

О… Боже… Он снова не мог дышать.

Фьюри положил руку на его плечо.

— Нужна минутка?

К черту минуту, ему нужна вечность…. Но, даже получи он ее, результат не изменится. Исполненный чувством неотвратимости, он представил гражданского, которого он нашел в переулке, на которого он наткнулся в ночь своего ранения, ради мести он прикончил лессера.

Им нужно больше Братьев, подумал он, возобновив движение. И аист не выполнит за него работу.

Впереди находилось лишь одно сидение — золотой трон, располагающийся у подножия сцены. С точки его обзора, он осознал, что чистая белая стена позади трона оказалась на самом деле громадной бархатной занавесью, которая была так же недвижима, будто нарисованная на стене.

— Ты. Садись. — Приказала Дева. Очевидно, ей исключительно утомила его персона.

Забавно, он чувствовал тоже самое.

Ви опустился на трон, а Фьюри прирос, как вкопанный, позади.

Дева-Летописица проплыла вправо, занимая положение сбоку от сцены, словно постановщик Шекспира, руководитель разворачивающейся трагедии.

Черт, он не отказался бы сейчас от услуг ядовитой гадюки.

— Продолжайте, — резко потребовала она.

Занавесь разошлась посередине, открывая женщину, укрытую с головы до пят мантией, украшенной драгоценными камнями. По обе стороны от нее стояли Избранные, и сама суженая, казалось, стояла под странным углом. Или, может быть, она не стояла вовсе. Господи, казалось, будто она была приклеена к какой-то плите, наклоненной вперед для лучшего просмотра. Как пришпиленная бабочка.

Плита приближалась, и стало очевидно, что Избранная была привязана к чему-то. Вокруг ее предплечий были обвязаны ленты, закамуфлированные под украшения, подходящие к мантии. Ленты, казалось, удерживали ее вертикально.

Должно быть, часть церемонии. Потому что находившаяся под этими одеяниями была не просто приготовлена для смотрин и последующего брачного ритуала, она также была чертовски возбуждена тем, что стала женщиной № 1: Первая Избранная Праймэйла обладала особыми правами, и значит, она чудно проведет время.

И пусть это было нечестно, его жутко бесила женщина, укрытая всей роскошью.

Дева-Летописица кивнула, и Избранные слева и справа от его суженой, начали расстегивать одеяние. Когда они приступили к заданию, волна энергии прокатилась по недвижимому амфитеатру, кульминация десятилетий, проведенных Избранными в ожидании, когда же былые традиции возобновятся вновь.

Ви безразлично наблюдал, как украшенную камнями мантию стягивают назад, обнажая сногсшибательно красивую женщину, завернутую в тонкую, словно паутинка, оболочку. Лицо его нареченной оставалось в капюшоне: согласно традиции, она представляла не себя, а всех Избранных.

— Она соответствует твоему вкусу? — сухо поинтересовалась Дева, будто знала, что эта женщина была абсолютным совершенством.

— Не важно.

Беспокойный шепот нарушил ряды Избранных, словно холодный ветерок зашевелил заросли тростника.

— Возможно, тебе следует лучше выбрать свои слова? — Настаивала Дева.

— Она сойдет.

После неловкой паузы, подошла Избранная с зажженным фимиамом и белым пером в руках. Произнося нараспев молитвы, она овевала благовониями женщину с головы в капюшоне и до обнаженных пят, обходя вокруг нее один раз — за прошлое, раз — за настоящее, и за будущее.

Ритуал все продолжался, когда Ви нахмурился и наклонился вперед. Накидка из тонкой паутинки спереди была влажной.

111